Повелители легких денег. Как Федеральная резервная система сломала американскую экономику - Кристофер Леонард

Это открыло новые возможности для Роберта Хету и его команды специалистов по выдаче кредитов с использованием заемных средств. Распространение CLO в Credit Suisse и других компаниях позволило найти постоянного покупателя, которого они так долго искали. Долги Rexnord были разделены на части и распределены по разнообразным фондам, которые предлагались подразделением Поппа. Покупатели ворвались в магазин CLO Credit Suisse, отчаянно ища доходности. Долги Rexnord, которые все еще имели рейтинг junk, то есть крупные рейтинговые агентства считали их настолько рискованными, что они были ниже инвестиционного уровня, были нарезаны и расщеплены, как дрова, а затем сложены в самые разные фонды, которые были проданы инвесторам. Долги Rexnord попали в фонды Credit Suisse с такими названиями, как Credit Suisse High Yield Bond Fund, Credit Suisse Asset Management Income Fund и Credit Suisse Floating Rate High Income Fund. Все эти фонды содержали долговые обязательства многочисленных корпораций, которые, как и Rexnord, брали кредиты с высокой долей заемных средств и выпускали корпоративные облигации. Большинство CLO принадлежали крупным институциональным инвесторам, таким как страховые компании, взаимные фонды и банки. Долги Rexnord, например, оказались в портфеле пенсионных фондов государственных служащих, которые выплачивали пенсии государственным служащим в Южной Каролине, Пенсильвании и Кентукки. Долги Rexnord были даже куплены гигантской инвестиционной компанией Franklin Templeton, которая управляла паевыми фондами и пенсионными счетами. CLO помогли создать как никогда много кредитов с заемным капиталом и при этом распространить их как никогда широко по всей финансовой системе.

У этих кредитов был один ключевой атрибут, который делал их безопасными для инвесторов, но более рискованными для заемщиков, таких как Rexnord. Кредиты с использованием заемных средств очень часто имели переменную ставку, то есть процентная ставка по кредиту могла измениться до наступления срока погашения. Это защищало инвесторов в случае роста ставок, поскольку перекладывало большую часть риска на заемщика. Если ставки повышались, процентные платежи заемщика значительно увеличивались. В годы ZIRP все это не казалось проблемой, поскольку ставки были настолько низкими.

Credit Suisse неоднократно помогал Rexnord рефинансировать свои долги, чтобы компания была на шаг впереди того дня, когда ей нужно будет выплатить всю сумму. Ставки оставались низкими для Rexnord, и Credit Suisse получал комиссионные за каждое рефинансирование. Подобная ситуация наблюдалась по всей Уолл-стрит. По мере того как деньги QE вливались в финансовую систему, глобальные инвестиционно-банковские комиссии неуклонно росли. В июне 2014 года они достигли месячного пика в 11,1 миллиарда долларов, превысив предыдущий рекорд в 10,7 миллиарда долларов, установленный летом 2007 года, прямо перед крахом.

Примерно в это время, в 2014 году, аналитик по нежелательным облигациям по имени Вики Брайан заметила кардинальные изменения на рынке корпоративных долговых обязательств. Казалось, что старые правила нежелательного долга и кредитов с заемными средствами больше не действуют. "Рынок стал полностью оторван от экономической реальности", - вспоминает Брайан. Ее работа, как аналитика по нежелательным облигациям, заключалась в поиске мошенничества или некомпетентности в компаниях, которые занимали нежелательные долговые обязательства, а затем предупреждала об этом своих клиентов. Вся ее бизнес-модель строилась на том, что, когда аналитики обнародовали важную информацию, это повлияло на рынок. Когда Брайан раскрывала неправомерные действия компании, ее клиенты, владевшие рискованными долговыми обязательствами этой компании, могли продать их или, по крайней мере, потребовать более высокую процентную ставку за риск владения ими.

Так Брайан работала до рассвета ZIRP, который в корне изменил динамику рынков корпоративных долговых обязательств. Примерно в 2014 или 2015 году Брайан заметила, что она может принести рынку новые открытия, но это уже не имеет значения. "Это стало результатом того, что ФРС начала делать в 2010 году и продолжила делать позже", - говорит она. "У вас есть искусственное дно, и верхняя часть этого дна установлена ФРС. Поэтому вы не можете проиграть на этом рынке. А если вы не можете проиграть, то это не совсем рынок", - говорит Брайан.

Все эти деньги, полагая, что они не могут проиграть, начали вливаться в новый рынок займов с использованием заемных средств и CLO. В конце 2010 года объем CLO в США составлял чуть менее 300 миллиардов долларов. К концу 2014 года их объем составлял 400 миллиардов долларов. К 2018 году их объем составит 617 миллиардов долларов.

Это создавало много работы для таких людей, как Роберт Хету из Credit Suisse. Просто было слишком много наличных денег, которые банки гонялись за каждым кредитом с заемным капиталом, который могли продать. Хету понимал, к чему это приводит. Кредитов продавалось все больше, а инвесторы с каждым годом были готовы принимать все больший риск.

 

Хету описал эту ситуацию как зажатую в тиски. С одной стороны, было давление со стороны инвесторов, например пенсионных фондов, которые требовали кредитов. С другой стороны - частные инвестиционные компании, такие как Carlyle Group, которые были лучшим источником новых кредитов. У частных инвестиционных компаний появился рычаг, и они начали использовать его в своих интересах.

Типичный кредит с использованием заемных средств появился, когда частная инвестиционная компания, например the Carlyle Group, заключила сделку по покупке такой компании, как Rexnord. Частные инвестиционные компании были первоначальными источниками вечных долгов, и на Уолл-стрит их называли "спонсорами" кредитов. После того как Carlyle спонсировала сделку, она обращалась в банк, например Credit Suisse, и предлагала ему профинансировать сделку, организовав группу инвесторов, которые внесут деньги. Хету был таким посредником в банке и часто зависел от спонсоров в получении кредитов с использованием заемных средств. Со временем спонсоры стали более требовательными. Они знали, что банки отчаянно нуждаются в привлечении новых кредитов с использованием заемных средств. Иногда спонсоры проявляли раздражение, например, настаивали на том, что они могут выбирать юридическую фирму, которую Credit Suisse нанимает для сопровождения сделки. Хету не нравилось, что спонсоры диктуют ему, какого юриста он может использовать, и он подозревал, что выбранные спонсором юристы, изучая документы, скорее всего, будут симпатизировать спонсору. Но что он мог поделать? Компании вроде Carlyle имели преимущество.

Спонсоры использовали свою силу на переговорах более важными и тревожными способами. Они начали предлагать на продажу кредиты с заемным капиталом, которые имели очень слабые ковенанты, то есть условия договора, защищающие инвесторов. Типичный ковенант мог предписывать, что такой заемщик, как Rexnord, не может сразу же взять на себя еще больше долгов, что затруднит выплату ранее взятых кредитов. Или же в ковенанте может быть указано, что перед продажей активов заемщик должен получить разрешение от своего кредитора. Подобные ковенанты всегда были обычным делом. Но поручители по кредитам